АГН «Москва» / Пресс-служба Лефортовского районного суда г.Москвыы
Советнику главы «Роскосмоса», бывшему журналисту «Коммерсанта» и «Ведомостей» Ивану Сафронову, арестованному по делу о госизмене (ст. 275 УК), следователь не разрешил позвонить двенадцатилетней племяннице. Об этом сообщила в Facebook член столичной общественной наблюдательной комиссии Марина Литвинович.
По ее словам, Сафронов написал заявление с просьбой разрешить ему позвонить племяннице две недели назад, а отказ пришел в четверг, 11 марта. Литвинович уточнила «Новой газете», что в том документе, который она видела, мотивировка никак не объясняется.
«В данном решении следователя я не вижу никакого законного и разумного основания для запрета телефонного звонка, а вижу только психологическое давление на Ваню», — написала она в Facebook.
Адвокат Иван Павлов объяснил , что отказы в звонках обжаловать можно. Есть возможность делать это сначала в России, а затем — в Европейском суде по правам человека.
В октябре прошлого года Сафронов попросил разрешить ему поздравить мать с днем рождения по телефону. Следователь отказал ему в этом, сославшись на то, что телефонные разговоры «в условиях СИЗО-2 ФСИН России с указанным лицом, являющимся при этом свидетелем по уголовному делу, могут быть использованы Сафроновым И.И. для скрытого обмена информацией, выполнения разведывательных заданий иностранной спецслужбы, направленных против безопасности».
Иван Сафронов находится в московском СИЗО «Лефортово» с июля прошлого года. Его обвиняют в шпионаже в пользу чешской разведки: по версии силовиков, он якобы передавал сведения о военно-техническом сотрудничестве, обороне и безопасности России. Журналисту грозит наказание в виде 20 лет лишения свободы.
В феврале Сафронов рассказал, что до сих пор не понимает, за что его преследуют. По словам журналиста, за все шесть месяцев, что он сидит в СИЗО, ему никто так не разъяснил сути предъявленных обвинений. «Я три месяца занимался самокопательством, но никаких преступлений так и не вспомнил По сути, я просто сижу в четырех стенах — и ничего не происходит», — так прокомментировал он ход следствия.
